Книги из кованого сундука

     *это не список любимых книг! скорее, наоборот. А любимые здесь



      Да-да! Речь снова о книгах, но уже иных: литература, которая зря появилась на свет, исключительно по моему личному мнению. Такую библиографию предложил составить заядлый книгочей и провокатор Мечислав на своём  "Порносайте", переосмыслив идею Елены из блога "Лег-ко".

     И тут я задумалась надолго... целый месяц размышляла над тем, какие книги предам огню, пока не решила, что отвезу-ка я на необитаемый остров эти книги в большом кованом сундуке, обработанном герметиком, чтобы не намокли, не покрылись плесенью, потому как мне-то они не нужны, но живое слово умного человека вечно,  сколько людей - столько и мнений - вдруг кому сгодятся. Итак, загружаем...
     Плыть на этот остров далековато, поэтому к своему кованому сундуку добавила ещё кое-какой груз - положила в рюкзак путешественника довольно увесистую связку макул... ой, нет, -  литературы от Ладоши  и её "Горького мёда" Свистать всех наверх!

А пока наш корабль плывёт по волнам, заглянем-ка в тот сундук, что угрюмо стоит в углу тёмного трюма. Что же никак не вписывается в круг моих литературных интересов и должно остаться навсегда в песках необитаемого острова, под раскидистой пальмой с бананами?...

Вот пяток книжек, которые я прочитала в своё время, но не приняла ни умом, ни сердцем:

"Что делать?" Чернышевского

Засыпала всякий раз на шестой - восьмой странице, так и не дождавшись сладкого Четвёртого сна Веры Павловны. Однажды, сутки промучившись в постели, чтобы проклятый сон не одолел за книгой, и вставив в глаза спички, я всё ж таки прочла этот шедевр революционной фантастики  и поняла: лучше бы я поспала ещё...

"Жития святых (Сергия Радонежского, Феодосия Печерского)" Я понимаю, что это реликвии, шедевры нашей истории, что золотые слова, даже великие, но ...

Джек Лондон. Да, женщины меня поймут, а мужчины, надеюсь,  постесняются запустить камнем. Это, на мой взгляд, скучное и сугубо мужское чтение о хмурых местах, где всегда холодно и солёно

Женские любовные романы. "Всех не перевезёте!" - слышу я  зловещий шёпот страниц, где томные взоры и нескромные руки, переплетаются с  пышными формами, вздымающимися из глубоких декольте под пылающими взглядами... и всё будет хорошо! Я не американка, обязательные хеппи-энды как-то не впечатляют, у нас, у русских, любовь - больше жалость и жертвенность, чем разнузданный секс вчерашней девственницы; да и обязательно кто-то должен погибнуть или что-то не сбыться (не обвините в национализме, это не я, это менталитет)    

художник Алан Мур

Юз Алешковский, В. Пелевин, В. Ерофеев... простите, но это больше эксперименты над литературой, чем сама литература. Сейчас со мной поспорят многие, а лет через двести согласившихся будет больше...

                           * * *

В другом углу моего сундука лежат ровной стопочкой только что протёртые от пыли, а потому весело взирающие на мир чистенькой обложкой, книги, подаренные мне в школьные годы за учёбу и победы в олимпиадах и конкурсах. Я не знаю, почему мне так не везло, но никогда (кроме двух раз: "Говорят погибшие герои" за отличную учёбу в первом классе и "Униженные и оскорблённые" на День Печати однажды) мне не дарили интересных книг. Интересные жили на библиотечных полках и в каталогах подписных изданий, кое-что и у меня дома. Но, может кому и пригодятся эти книги, ведь чистенькие, красивые, на гладкой бумаге, они  теперь достояние советской истории. Их больше, чем пять, но названий я не помню... Добавлю к ним не менее яркие и гладкостраничные, однако тоже почему-то скучные, детские стихи В. Степанова.

"Земля!" - слышен голос смотрящего над нашими парусами... Я пока ничего не вижу, но закрываю свой кованый сундук, замуровав те книжные томики, которые мне лично совсем не интересны. Проверю ещё раз герметичность (даже неинтересные книжки просто так - в огонь, в воду или в мусор - никогда не поднимется рука выбросить) и оставлю этот свой дар нашедшему под пальмой с бананами...